16.01.2016 Гораздо приятнее думать о небесных журавликах, чем доставать упавшего осла из ямы, особенно если он снова туда упадет по своей ослиной природе. Жизнь порой бывает бессмысленной и жестокой. Религия с обещаниями лучшей жизни способствует поиску смыслов за гранью смерти. То есть человек перестает искать смыслы в своей земной жизни и конвертирует усилия в этой жизни на смыслы, которые случатся после смерти. Это становится для людей удобным выходом, потому что после смерти все представляется изумрудно-идеальным, красочным, сверхконтрастным. Если гибель, то в кипящей сере, если спасение, то на яхонтовых тронах в лучшей компании, поднимая кипящие кубки амброзии… Сделать эти лубочные картинки своей тайной мечтой не так трудно, они всяко краше суровых будней, в которых даже малейшее разнообразие требует усилий ума, сердца и кошелька. Плюс они онтологически недостижимы в течение жизни. А земные цели и смыслы приходится создавать, разочаровываться, перепридумывать заново. Таким образом, происходит перетекание смыслов по ту сторону жизни. И надо сказать, что вначале это придаст жизни “здесь” дополнительный стимул, появится источник “в жизнь вечную”, ты будешь чувствовать непреходящую тягу что-то делать, создавать и помогать. Но есть опасность, что вскоре ты вообще потеряешь интерес к этой жизни, которую ты сам обессмыслил и обесценил. Ты выкачал из нее все смыслы в жизнь небесную ничего не оставив жизни земной. Напрашивается сравнение с зависимостью. Как все это сопоставить с библейскими отрывками о преимуществе небесного перед земным? Трудно сказать. Но точно можно сказать, что в мелочах не только дьявол прячется. Наверное выход в том, чтобы не отдавать все смыслы идеальному небесному миру. Все-таки для работы души здесь – необходимо давать ей работу по определению чисто земных смыслов, без конвертации их в небесные. Пусть они будут не такими кричащими и плакатными, но в этих малых смыслах есть своя сермяжная правда. И возможно, что в ней гораздо больше настоящей жизни, живых чувств, честности, искренности и простоты, и наконец иррациональности, чем в богословски выверенных, продуманных рациональных марш-бросках за царствием божием, не взирая на тело, здоровье, близких...
